Что чувствует мой психолог? Скука, гнев, симпатия… Какие чувства испытывают психологи, выслушивая нас? Всегда ли они профессионально бесстрастны? Ответы на вопросы, которые мы не решаемся им задать.

Желание понять, что именно по отношению к нам чувствует психотерапевт, продиктовано той особой эмоциональной связью, которая возникает между нами в ходе терапии.Разные школы психотерапии по-разному относятся к тому, в какой степени психолог может проявлять свои чувства к клиентам. Психоаналитики, например, крайне редко сообщают о своих переживаниях. Собственные чувства служат для аналитика диагностическим инструментом, они – знак того, что нужно обратить внимание на ту или иную особенность внутренней жизни пациента. Но бывают исключения: если психолог считает, что его самораскрытие поможет терапии, он может рассказать о том, что чувствует».

При этом все специалисты сходятся в том, что терапевт, к какой бы профессиональной школе он ни принадлежал, должен быть благожелательным. Но он не может вмешиваться в судьбу своих клиентов, давать им указания и направлять их исходя из своих жизненных идеалов. Семейные терапевты руководствуются принципом нейтральности. Он заключается в том, что мы сочувствуем всей семье, не превращаясь в «болельщиков», не становясь на чью-то сторону. Это помогает избежать конфронтации между ее членами и позволяет видеть всю картину взаимодействий в целом. Но нейтральность – это не равнодушие. Если человек горюет, мы сопереживаем ему.

Любит ли меня мой психотерапевт?

Хоть немного – обязательно, потому что психологи и клиенты выбирают друг друга по доброй воле. Конечно, психолог испытывает теплые чувства к своим пациентам. Отношения с ними – это уникальная форма эмоциональной близости. В ней нет никакого собственничества: я с ними для того, чтобы помочь научиться жить самостоятельно. Я радуюсь, когда они продвигаются вперед. В этой любви нет эротического подтекста. Если у терапевта возникает искушение вступить в личные отношения с клиентом, это означает, что у самого терапевта есть неразрешенные проблемы  и в этом случае он немедленно обращается за помощью к своим коллегам. Любые другие отношения с клиентом, кроме терапевтических, означают, что необходимо терапию прекратить. А ведь к нам приходят именно за такой помощью. И мы не можем обманывать доверие наших клиентов. Слагаемые той любви, которую психолог испытывает к клиенту, – это внимание, понимание и желание помочь.

Каждый психотерапевт когда-то был клиентом

Порой можно подумать, что между аналитиком и нами разница как между небом и землей. Но это не так: каждый психотерапевт обязательно сам проходит психотерапию. Это наша профессиональная обязанность. Не только во время учебы, но и приступив к практике, мы также проходим личную терапию, поскольку в силу особенностей профессии накапливаются негативные состояния, и их необходимо прорабатывать. Похоже, единственным психотерапевтом, оставшимся без профессиональной помощи, был сам основоположник. Зигмунд Фрейд пытался провести собственный анализ, но это не вполне ему удавалось. Например, он преодолел страх перед железной дорогой, но стал бояться опозданий и прибывал на вокзал за несколько часов до отправления поезда.

Бывает ли он не в духе?

Конечно, терапевту случается испытывать раздражение, скучать и сердиться. Некоторые клиенты недовольны своей жизнью, своим окружением. И это недовольство они приносят ко мне в кабинет. Они могут провоцировать на агрессию, сказать, например: «У вас ботинки поношенные, вы что, не можете себе купить новые?» – или прийти раньше условленного времени и настаивать, чтобы их приняли. И это вызывает ответные чувства. Я замечаю, что происходит, и стараюсь рассказать об этом клиенту так, чтобы он мог меня услышать и при этом не чувствовал себя виноватым. Я предполагаю, что мой клиент так ведет себя не только со мной, а со многими людьми в своей жизни. Моя задача – помочь ему понять, что именно он делает, и найти другие возможности выразить себя, если он этого захочет. Однако даже если психолог сердится, он не осуждает и не оценивает своего клиента. Что бы клиенты мне ни рассказывали, даже если я в своей жизни не разделяю этих взглядов или сама так не поступила бы, я принимаю их и отношусь к ним с уважением. Это необходимое условие для работы терапевта.

Может ли он меня обнять?

В психоанализе и аналитической психотерапии предполагается, что терапевт будет сохранять дистанцию: здесь разговаривают, не прикасаясь друг к другу. Я также принадлежу к той школе, где клиента не обнимают.  Если же он чувствует потребность в этом, мы скорее будем обсуждать с ним это желание, то, что за ним стоит. Не исключено, что в нашем терапевтическом контакте ему не хватает эмоциональной близости, что наш контакт неполный. Почему? Вот с этим мы и будем работать. Одна из моих клиенток сейчас беременна, она ждет рождения первого ребенка. Беременность – это интенсивный телесный процесс, и она нуждается в телесной поддержке. Когда в конце сессии она говорит: «Я хочу вас обнять», я обдумываю это и не вижу никаких противопоказаний. Если это полезно клиенту, это допустимо для его терапии. Но в начале сессии я никогда не обнимаюсь, потому что таким образом снимается напряжение, а оно может быть полезно для работы».

Испытывает ли он влечение ко мне?

Терапевт может испытывать нежность и даже влечение к клиенту или клиентке, но переход к действию исключается. «Сексуальные отношения в паре «терапевт и клиент» невозможны, это записано в психотерапевтическом этическом кодексе. Это положение обеспечивает клиенту полную безопасность: он может свободно проявлять себя и любые свои чувства, не опасаясь при этом злоупотреблений со стороны терапевта. В гештальт-терапии нет запрета на эротические чувства, терапевт может даже флиртовать в ответ на флирт клиента, но все это происходит только в рамках терапевтического процесса. Если же обратившийся за помощью ведет себя откровенно соблазняюще, то сначала это иногда может даже польстить, но мы очень внимательны к своим чувствам, анализируем свои переживания и эмоции и понимаем: пациент предлагает нам определенную модель отношений, которая разрушительна для анализа. И тогда наша задача – разобраться, почему это происходит. Очень часто обнаруживается, что люди, которые так себя ведут, выросли со взрослыми, которые обращались с ними лишь как с объектом для своего наслаждения.

Можем ли мы стать друзьями?

Часто дело не в том, что психолог этого не хочет, а в том, что дружба несовместима с психотерапевтической работой. Даже когда терапия окончена, нельзя сразу же перейти к приятельству: эта симпатия может быть лишь остатком привязанности, которая возникает в ходе терапии. Другое дело, если встреча происходит по прошествии долгого срока – тогда, уже на другой основе, могут сложиться новые отношения. Но, честно говоря, у меня едва хватает времени встречаться даже со своими старыми друзьями. С клиентами я вижусь гораздо чаще, чем с ними. Случается, что пациенты идут учиться психоанализу, заканчивают курс, и однажды мы встречаемся как коллеги. Большинство терапевтов избегают встречаться с пациентами вне своего кабинета. Терапия – уникальный опыт, особая связь, которая должна оставаться строго конфиденциальной. И уже на первых встречах клиент и терапевт договариваются о том, как завершатся их отношения.

Что его радует?

Если пациента волнует, как к нему относится аналитик, и он искренне интересуется этим – значит, он способен открыто говорить о чувствах, которые возникают непосредственно во время терапии, это может быть хорошим признаком!Наибольшее удовлетворение психотерапевт получает от глубокой работы и новых открытий, которые клиенты делают с его помощью, то есть когда мы обретаем внутреннюю свободу, веру в свои силы, а терапия завершается. «Приятно слышать: «Вы мне очень помогли», но еще приятнее, когда у клиента есть ощущение, что всего он достиг сам. Хорошо случайно встретиться с ним через несколько лет, улыбнуться друг другу и понять, что нам не о чем говорить. Это и значит, что терапия была успешной». Ведь ее цель – обретение клиентом независимости и умения самостоятельно решать возникающие проблемы.

Ему не бывает скучно?

Иногда это именно так. Бывает адски скучно! Это происходит, когда клиент избегает разговора о своих переживаниях: рассказывает о себе в третьем лице, словно о постороннем, или заводит речь о ком-то другом. Мне случалось даже пару раз заснуть среди сессии. Но это не значит, что не интересен человек. Скучных людей не бывает – скучным может быть способ их самовыражения. И если я откровенно говорю, что мне скучно, это побуждает клиента вернуться к самому себе, осознать свои чувства. И появляется энергия, а скука исчезает без следа».

Об этом

·         «Энциклопедия глубинной психологии. Т. 1. Зигмунд Фрейд. Жизнь. Работа. Наследие»
В этой хрестоматии собраны работы зарубежных исследователей, посвященные самому Фрейду, его идеям и окружению. Мы можем увидеть, как Фрейд проявлял себя в профессиональных и в близких отношениях, оценить, какое воздействие оказывали на умы современников его смелые гипотезы, и проследить дальнейшую судьбу его пациентов (Когито-Центр, 2007).

·         «Терапия» («In Treatment»)
Этот сериал вышел на американские телеэкраны в 2008 году. Его главный герой – 50-летний психотерапевт Пол Вестон (его играет Гэбриэл Бирн), блестящий профессионал, перед которым встает множество трудных задач, не имеющих готовых решений. Пять 25-минутных серий в неделю, каждая основана на встрече с одним пациентом. Это девочка-подросток, совершившая попытку самоубийства; отрицающий свое чувство вины военный летчик; раздираемая внутренними противоречиями семейная пара и сексапильная молодая женщина, которая разными способами старается соблазнить своего терапевта. Последний эпизод на неделе – встреча самого Пола с собственным терапевтом и супервизором: он занимает кресло пациента, размышляет о проводимой им терапии и пытается решить свои семейные проблемы: жена намерена расстаться с ним, взрослый сын смотрит на отца без прежнего обожания, младшая дочь избегает общения и, возможно, употребляет наркотики. Сериал с удивительной откровенностью и достоверностью показывает жизнь, мысли и чувства психотерапевта. 3 сезона, 16 номинаций и 4 кинопремии – таков итог на сегодня. В русском прокате сериал не шел, но в интернете его можно найти и с переводом, и с русскими субтитрами.